Буксторф, Иоганн I

Иоганн Буксторф, именуемый также Старший (нем. Johann Buxtorf der Ältere, 1564—1629) — немецкий теолог-гебраист, в течение 39 лет возглавлявший кафедру еврейского языка в Базеле, в 1614—1615 годах занимал пост ректора университета. Известен трактатом De Synagoga Judaica (1603) — важным источником по истории немецкого еврейства начала Нового времени. Основатель династии гебраистов.

Родом из семьи священников и служащих, получил богословское образование. Составленные им словари и грамматики еврейского и арамейского языков более 200 лет использовались в библеистике и гебраистике и регулярно переиздавались до середины XIX века. Составил первое руководство для чтения на идише, справочники по еврейским аббревиатурам и первую научную библиографию еврейской религиозной литературы (325 заглавий в порядке еврейского алфавита), а также два письмовника и руководство к сочинению стихов на иврите. В 1618—1619 годах предпринял издание большой еврейской Библии, текст которой стал стандартным и использовался библеистами до конца XIX века. Свои труды ориентировал прежде всего на практическое применение, считая решение теоретических вопросов вторичным. Его филологические труды были подчинены вопросам библейской экзегезы, он считал еврейский библейский текст первичным и безошибочным и отказывался применять по отношению к его истории те же методы, что и к арамейским таргумам. Будучи протестантом, он своими работами вывел дискуссию с католиками о повреждённости масоретского текста по сравнению с Септуагинтой и Вульгатой на новый уровень.

Еврейские учёные середины XX века пытались ревизовать его наследие и обвиняли Буксторфа в антисемитизме, однако эти взгляды не стали общепринятыми в историографии. Исследования, вышедшие в конце ХХ — начале XXI века, показали место Буксторфа в формировании христианской гебраистики и научной филологии семитских языков. Будучи сторонником обращения евреев в христианство, Буксторф был глубоким знатоком еврейской древней и средневековой традиции и мог в общении с раввинами избегать дискуссионных тем.

Биография

Происхождение. Становление

Буксторфы в середине XVI века были семейством служащих и священников. Дед будущего гебраиста — Йоахим — занимал пост бургомистра родного Камена в течение 30 лет подряд. Дядя — Теодор Буксторф — был врачом, второй — тоже Йоахим — служил советником у графа Вальдека. Отец — Иоганн Буксторф — с 1556 года служил в Камене приходским пастором и сыграл важную роль при Реформации в Вестфалии. В 1563 году он женился на Марии Фольмар; по-видимому, у них был единственный сын, родившийся на Рождество 1564 года и получивший наследственное имя Иоганн.

О детских годах будущего гебраиста известно мало. Школьное образование Иоганн получил в вестфальском Хамме в латинской школе, где его обучали и азам иврита. Далее он поступил в гимназию Дортмунда, где его наставником был Фридрих Берузиус — известный рамистский философ. Образование прервалось кончиной отца в 1581 году. Согласно его первому биографу Паулю Тоссанусу (1630), Буксторф-младший, вступив в наследование, поступил в Марбургский университет, оттуда перешёл в Gymnasium Illustre в Херборне и обучался там с 1585-го по март 1588 года, но так и не прошёл матрикуляцию. Наконец, он перешёл в Базельский университет, в котором 6 августа 1590 года получил степень магистра искусств.

По мнению Стивена Бёрнета, сложно оценить содержание университетских занятий Буксторфа, поскольку большинство архивных материалов погибли во время Второй мировой войны. По-видимому, во всех трёх университетах он изучал богословие. На факультете искусств Марбургского университета — игравшего роль подготовительного — преподавался еврейский язык, профессорами которого были Георг Зон (в 1575—1584 годах) и Отто Гуальтпериус, однако следов пребывания там Буксторфа практически не осталось. Больше документальных свидетельств сохранилось в Херборне. Херборнская гимназия предлагала как шестилетнее среднее образование (так называемый Педагогиум), так и университетский уровень, на котором преподавались философия и теология; позднее открылись юридический и медицинский факультеты. Еврейский язык преподавался по Псалтири и Книгам Соломоновым. Однако гимназия Херборна так и не получила университетских привилегий из-за того, что это право в Германии принадлежало лишь Папе Римскому и императору Священной Римской империи, а Херборн был кальвинистским городом. Чтобы получить учёную степень, выпускнику гимназии в Херборне приходилось ехать в официально аккредитованный университет.

Во время обучения Буксторфа в гимназии преподавали двое известных богословов — Каспар Олевиан и Иоганн Пискатор. Олевиан был вынужден уйти из Гейдельбергского университета по причине своих кальвинистских убеждений, он был одним из составителей Гейдельбергского катехизиса 1562 года. Пискатор преподавал диалектику на философском факультете, а для богословов — еврейский язык и курсы по Ветхому Завету; кроме того, в 1584—1590 годах он исполнял обязанности ректора. Буксторф и Пискатор продолжали общаться даже после окончания образования Иоганна, с 1597 года они сотрудничали при подготовке нового перевода Библии с еврейского языка. Пискатор не считал для себя зазорным заявить, что ученик в области изучения еврейского языка намного превзошёл учителя.

Базель. Учёная степень

После окончания Херборнской гимназии Буксторф оказался на распутье. Согласно сведениям, приводимым у Тоссануса, Иоганн хотел получить степень в Гейдельберге, но из-за наступления испанских войск был вынужден согласиться с желанием дяди отправить его в Швейцарию. Это могло быть и формой iter litterarium, то есть странствия студента по разным университетам, что считалось важной частью высшего образования. Наставником в Базеле предполагался Иоганн Якоб Гринеус, для которого Пискатор написал рекомендательное письмо, датированное 25 марта 1588 года. Важнейшим документом пребывания Буксторфа в Базеле являлся лат. Album Amicorum (именуемый также нем. Stammbuch) — нечто среднее между альбомом и записной книжкой, в которой свои записи оставляли известные люди, представители интеллектуальной элиты и дворяне, с которыми общался странствующий студент. Буксторф вёл такой альбом в 1586—1603 годах, и он позволяет составить детальную хронологию его путешествий.

В Базельском университете Буксторф зарегистрировался в мае или июне 1588 года. В тот период учебное заведение переживало большой подъём из-за своего уникального статуса — это был протестантский университет, канцлером которого формально являлся католический епископ Базеля (но он не вмешивался в дела университета). Этот фактор привлекал студентов и из католических, и из протестантских стран. И. Гринеус был учёным европейского масштаба, занимавшим в Базеле пост главного пастора и главы теологического факультета.

Неизвестно, как долго Буксторф собирался обучаться в Базеле. По-видимому, именно Гринеус сыграл важнейшую роль в том, что Иоганн навсегда остался в Швейцарии: Гринеус рекомендовал молодого магистра в качестве наставника детей Лео Куриона — сына известного итальянского протестанта. Буксторф принял это предложение и обосновался в доме Курионов на шесть лет. Гринеус же рекомендовал Буксторфа на должность профессора еврейского языка уже осенью 1588 года, несмотря на то, что у него даже не было степени магистра. Характерно, однако, что Буксторф согласился только исполнять обязанности профессора, но не принимал постоянной должности; видимо, он ещё колебался, оставаться ли ему в Базеле.

Неизвестно, посещал ли Буксторф занятия в университете Базеля. Известно, что он принимал участие в диспуте 20 июня 1588 года под председательством Гринеуса. В то время студенты-богословы не были обязаны получать степень магистра, но существовали определённые квалификационные требования, включая определённое число проведённых диспутов, публичных выступлений и прочего. Для получения степени магистра требовалось проучиться не менее 7 лет. По-видимому, Буксторф стремился получить формальное свидетельство завершения высшего образования, полученного в Херборне, и затем претендовать на должность профессора еврейского языка. Согласно Тоссанусу, в августе 1589 года Буксторф всё-таки совершил короткий iter litterarum, посетив Берн, Лозанну и Женеву. В Берне он общался с известным богословом Абрахамом Мускулюсом (сыном известного деятеля Реформации Вольфганга Мускулюса), а затем отправился в Женеву, где встречался с Теодором Безой — преемником Кальвина и главой Женевской церкви. Наконец, в Лозанне он общался с Корнелием Бонавентурой Бертрамом — профессором еврейского языка в тамошней академии. Это один из немногих его контактов с профессиональным гебраистом до занятия кафедры. 4 сентября 1589 года Буксторф вернулся в Базель.

Следующим документальным свидетельством является объявление о публичной защите степени магистра 6 августа 1590 года и поздравительные стихи от его друзей, датированные 8 августа. Тема его квалификационного сочинения не имела отношения к филологии и еврейскому языку: «Вполне ли животные наделены разумом, или нет?» (лат. Utrum bestiae rationis sint omnino expertes necne?), при этом не сохранилось никаких следов его тезисов по данному вопросу.

Базельский профессор (1590—1629)

Портрет И. Буксторфа

Иоганн Буксторф I с 1590 года до самой своей смерти в 1629 году занимал должность ординарного профессора еврейского языка Базельского университета на факультете искусств. Поскольку факультет свободных искусств был подготовительным и общим для студентов всех специальностей, профессор преподавал язык с начального уровня, а также читал курсы по ветхозаветным книгам для теологов, дальше продвинувшихся в языке. Это происходило потому, что в базельской гимназии еврейский язык не преподавался, однако любой студент, желавший изучать богословие, был обязан заниматься ивритом. В архиве университета сохранились рукописи его лекций, в частности, по «Притчам Соломоновым», а также по комментарию Иоганна Друзиуса. Курс по Обадии Сфорно являлся кратким введением в живой средневековый иврит, и позволял студентам использовать раввинические комментарии. В своих библейских курсах Буксторф использовал как раввинские мидраши, так и арамейские таргумы для разбора оригинального текста слово за словом. В основном он использовал комментарии Леви бен Гершома, Раши, ибн Эзры и Давида ибн Яхья. Рукописи лекций по еврейскому языку не сохранились. В одном из писем 1608 года профессор жаловался, что очень немногие из студентов занимаются языком, хотя он требовался для получения магистерской степени. Однако, по мнению С. Бёрнета, небольшая учебная загруженность способствовала большой научной продуктивности Буксторфа.

Особенностью положения профессора был крайне низкий уровень дохода, причём Базельский университет из всех университетов Священной Римской империи платил самое малое жалованье своим сотрудникам. Постановлением попечительского совета от 1589 года жалованье профессора второго класса (к которому относился факультет свободных искусств) составляло 80 гульденов и 14 фирнцелей зерна в квартал. Только когда в 1626 году Буксторфа пригласили в Лейден, университетское начальство повысило плату и натуральное содержание до 16 фирнцелей зерна в квартал, но это было индивидуальным поощрением, что было отмечено особо. Однако жалованье профессора факультета искусств даже после повышения всё равно было меньше, чем у профессора богословия. Единственным источником дополнительного дохода было совмещение должностей: с 1594 года Буксторф возглавлял Obere Kollegium — своего рода профессорский клуб, где сотрудники университета встречались и там же питались. Кроме того, в 1590-е годы Буксторф исполнял обязанности профессора греческого языка, но сумма его жалованья не сохранилась в документах. Он регулярно избирался деканом факультета искусств (в 1596, 1602—1603, 1606—1607, 1611—1613, 1617—1618, 1622 и 1626—1627 годы), а в 1614—1615 годах был избран ректором университета. Сверх того, он регулярно председательствовал на учебных и выпускных диспутах, что оплачивалось особо. Однако и этих денег не хватало, и Буксторф занимался частным образом с неуспевающими студентами; вознаграждение в этих случаях оговаривалось особо.

Профессор университета пользовался особой прерогативой — посвящать свои труды знатным людям или городам, которые финансировали их издание. Буксторф посвящал свои труды магистратам Хамма и Бремена, графам Юстусу и Бентхайму, членам республики учёных, Иоганну Друзиусу и Жюсту Скалигеру, а потом и собственным студентам. В 1609 и 1620 годах нидерландские Генеральные штаты выплатили ему 300 и 200 флоринов за «Грамматику» и «Тивериаду».

Положение Буксторфа как специалиста по еврейскому языку давало ему и огромные репутационные преимущества. В городском совете Базеля он занимал должность цензора еврейских книг, а также охотно брался за редактирование и корректуру продукции еврейских издательств. В 1610 году Буксторф получил предложение о повышении — ему предложили кафедру Ветхого Завета на теологическом факультете, освободившуюся после смерти Амандуса Полануса, но он отказался, видимо, не желая жертвовать своими исследованиями. Кроме того, Гринеусу тогда исполнилось 70 лет, и Буксторф, вероятно, рассчитывал занять его место на кафедре Нового Завета. В 1611 году он получил предложение ректора Сомюрской духовной академии, но в предельно мягкой форме отклонил его: в Сомюре хотели задействовать Буксторфа в полемике против иезуитов, а он опасался за своё семейство. Следующее предложение пришло в 1622 году из Гейдельберга, в котором обучался его сын, но в то время шла Тридцатилетняя война, и у курфюрста Фридриха не оказалось денег на содержание профессора. Наконец, в 1625 году пришло самое лестное предложение из Лейденского университета: Буксторфу предложили 700 нидерландских гульденов жалованья (280 имперских талеров) и единовременно 80 талеров на переезд. По неясной причине профессор отверг и это предложение, но власти Базеля сразу же подняли ему жалованье.

Безвременная кончина Буксторфа от чумы вызвала резонанс во всей Европе. Половину объёма биографии Тоссануса 1630 года составили посвящения и эпитафии на греческом, латинском, еврейском и арамейском языках (всего 25). Откликнулись учёные из Лейдена, Бремена, Ростока, Бреслау, Праги, а также со всей Швейцарии. На имя Буксторфа-второго также пришло множество соболезнований, особенно от голландских учёных и членов République des Lettres.

Семья

В 1593 году Буксторф женился на своей подопечной — дочери Лео Куриона Маргарите. Её дед — Челио Курионе — был видным гражданином Базеля, профессором риторики в университете. Лео (1526—1601) был известным дипломатом на французской службе, участвовал в посольстве в Польшу и далее служил в армии до изгнания из неё гугенотов. Он владел шестью языками, в том числе древнееврейским, и тесно общался с Якобом Гринеусом. Согласившись на брак своей дочери, Лео Курион просил будущего зятя представить сведения о своей семье, которые и были предоставлены его дядей — Йоахимом Буксторфом; это письмо практически единственный источник сведений о семействе Буксторфов до Иоганна.

Официальная помолвка состоялась 14 января 1593 года, свадьба прошла 18 февраля того же года. В браке Иоганн и Маргарита имели 11 детей, из которых до совершеннолетия дожили четверо дочерей и двое сыновей. Дочери — Мария, Магдалина и Юдифь — вышли замуж за пасторов, а Люсия — за типографа Иоганна Людвига Кёнига, выпускавшего книги на еврейском языке. Старший сын — Иероним, родившийся в 1607 году, учился некоторое время в университете, но предпочёл пойти на военную службу. В 1650 году он умер в Польше. Младший сын — Иоганн Буксторф II — продолжил дело своего отца, представляя второе поколение учёных-гебраистов в семье. Он окончил университет Базеля в 16-летнем возрасте, далее обучался в Гейдельберге и Женеве, и стал преемником своего отца на кафедре, завершив и продолжив многие его труды. Существовала даже поговорка: «Не так похожи друг на друга два яйца, как отец и сын Буксторфы» (лат. Non ovum ovo similius, quam Buxtorfius pater et filius).

Буксторф и евреи

Иоганн Буксторф — первый христианский гебраист, который доказал современникам-протестантам принципиальную важность еврейской традиции для христианской библеистики. Его интерес к еврейскому языку и литературе сравнительно рано привёл его к контактам в среде германских евреев, он всю жизнь взаимодействовал с еврейскими издателями и книготорговцами, охотно дискутировал с раввинами. Однако с XIX века шла дискуссия о его истинном отношении к евреям, поскольку было очевидно, что он стремился обратить их в христианство, чему отчасти посвящён его важный труд «Еврейская синагога». В 1960-е годы в американских еврейских изданиях прошла дискуссия о природе антисемитизма Буксторфа: был ли он религиозным в своей основе или же расовым, поскольку в Европе времён Буксторфа существовали законодательные регламенты «чистоты крови» и отношения к «новым христианам», особенно в Испании.

Контакты Буксторфа в среде еврейских интеллектуалов не были типичными для конца XVI века, кроме того, численность евреев в Священной Римской империи была очень невелика. Реформация принесла усиление антисемитских законов, почти из всех имперских земель и вольных городов евреи были изгнаны, единственное исключение составил Гессен. Самыми большими еврейскими общинами Германии были гетто во Франкфурте и Вормсе, численность которых едва превышала 2000 человек. Сегрегация выстраивалась так, чтобы евреи могли обслуживать коммерческие интересы крупных центров, однако школы и синагоги не допускались в города. Крупнейшие еврейские интеллектуальные центры располагались в Шнайттахе (близ Нюрнберга) — это была единственная деревня в Германии 1620-х годов с преимущественно еврейским населением, — Дёйце (близ Кёльна), Варендорфе (около Мюнстера), Фридберге и Гюнцбурге (близ Ульма) и Вайзенау (близ Майнца). В Ханау, близ Франкфурта, имелся крупный центр еврейского книгопечатания, расцвет которого пришёлся на 1609—1630 годы. Почти все эти центры располагались в княжествах, управляемых архиепископами. Единственная еврейская община Швейцарии располагалась близ Цюриха. В Германии и Швейцарии евреи имели ряд ограничений не только на поселение, но и на время пребывания; такие же порядки действовали и в Базеле. Теоретически еврейская община была под защитой императора, но погромы были сравнительно частым явлением. Крупнейшие прошли в 1614—1615 годах во Франкфурте и Вормсе, когда обитатели гетто были изгнаны, но в этом случае императорские власти вернули общины обратно и даже выплатили компенсацию.

Время первого контакта Буксторфа с еврейской общиной неизвестно. Гетто существовало в Хамме, где прошли его ранние школьные годы; немало евреев было и в Дортмунде, в гимназии которого Буксторф получал среднее образование. Еврейские общины были и в Марбурге, и в Херборне; кроме того, в студенческие годы Иоганн бывал на Франкфуртской книжной ярмарке, на которой были представлены и еврейские печатники. В одном из писем к другу Каспару Вазеру от 1588 года Буксторф обмолвился, что «евреи неохотно делятся со мной книгами, и за пределами Франкфурта едва ли появится оказия познакомиться с ними». Из Базеля евреи были изгнаны ещё в конце XIV века, и во времена Буксторфа купцов-евреев пускали в город раз в месяц, исключение было сделано только для сотрудников типографий, выпускавших еврейские книги.

В 1596 году Буксторф работал в типографии Конрада Вальдкирха: в письме Каспару Вазеру он писал, что редактирует талмудический трактат «Бава Батра», который так и не вышел в свет. В той же типографии он переписывался с еврейскими издателями по всей империи и даже Польши, а в 1599 году безуспешно пытался нанять для типографии еврея, обращённого в христианство. В 1608 году Буксторф редактировал издание еврейской Библии вместе с нанятым евреем. В личной библиотеке профессора сохранились 19 из 53 книг, напечатанных на иврите типографией Вальдкирха в 1598—1612 годах, из которых семь содержат его редакторские пометы.

Судя по переписке, Буксторф длительное время общался с некими Яаковом и Авраамом из Клингнау. По-видимому, это были наборщики типографии Якоб Бухгандлер (Яаков бен Абрахам Менджирич из Литвы) и Абрахам Брауншвейгский (Авраам бен-Элиезер Брауншвейг). Якоб был известной фигурой в типографии Вальдкирха, и напечатал множество книг, как на иврите, так и на идише. Абрахам в 1618—1620 годах был главным редактором издания раввинской Библии Буксторфа, осуществлённого на основе Венецианского. На Вальдкирха работали и другие образованные евреи, включая рава Элию Лоанца из Франкфурта и Исаака Экендорфа. Их Буксторф периодически приглашал к себе домой на обед и активно обсуждал с ними еврейские верования и религиозные практики. Судя по сообщению Тоссануса, Буксторф владел идишем, на котором говорил с выходцами из Германии и Польши; с обращёнными итальянскими евреями в 1599 году он общался на иврите.

Казус 1619 года

5 сентября 1617 года в городской совет Базеля поступило прошение декана Буксторфа и ректора университета Себастьяна Бека о печатании новой версии Венецианского издания еврейской Библии. В прошении говорилось, что стоимость еврейской Библии делает её недоступной для учёных, которые изучают Ветхий Завет. Магистрат разрешил для нужд издания пригласить двух (а затем и трёх) еврейских редакторов и корректоров на весь срок подготовки Библии, но с условием, что они не будут заниматься другими видами работ.

Приглашённые специалисты жили на дому у самого Буксторфа и его зятя Людвига Кёнига-младшего; они приехали вместе с семьями. Это привело к серьёзному инциденту: жена Абрахама Брауншвейгского родила сына в 1619 году, и его отец позаботился, чтобы ребёнок был положенным образом обрезан, пригласив других евреев, временно проживавших в городе, для совершения церемонии. Был подан запрос оберст-кнехту Георгу Глазеру, ответственному от магистрата по делам еврейской общины, и получен положительный ответ. На церемонии присутствовали сам Буксторф, его зять Людвиг Кёниг-младший, типограф Иоганн Кеблер, а также Хенрик ван Диест — голландский студент Буксторфа. Для того времени приглашение христиан на церемонию обрезания было беспрецедентным актом дружественных отношений.

Церемония состоялась 2 июня 1619 года и вызвала чрезвычайно быструю реакцию городской общины. Уже 5 июня один из приходских пасторов направил в магистрат письменную жалобу; было принято решение евреев арестовать и начать расследование. Предварительные слушания происходили 9 и 12 июня, было решено выслать из города жену А. Брауншвейга и его новорождённого сына. Буксторф писал Вазеру 15 июня, что стал объектом всеобщей ненависти, даже не из-за обрезания, а по причине печатания раввинской Библии в христианском городе. Буксторф опасался, что все его еврейские сотрудники будут высланы; ходили даже разговоры, что и его самого постигнет та же участь.

Приговор был вынесен 16 июня: Буксторф, Кёниг и Кеблер были удостоены порицания за то, что присутствовали на обрезании и тем самым «укрепили евреев в их неверии», а также «вызвали гнев многих достойных граждан, как духовного, так и светского звания». Оберст-кнехт Глазер был обвинён в превышении полномочий. Буксторф настаивал, что всё было сделано официально и по закону, в результате и он, и Кёниг были оштрафованы на 100 имперских талеров, а Кеблер получил два дня тюрьмы. Под стражу был взят и Глазер, пока по его делу не вынесли решения. В результате его освободили 19 июня, никакого другого наказания он не понёс. Однако суд учёл просьбу евреев-редакторов, переданную через Людвига Кёнига-старшего — отца зятя Буксторфа, — что Библия должна быть окончена к осенней Франкфуртской книжной ярмарке. Им было разрешено продолжать работу и жить по-прежнему в домах Буксторфа и Кёнига. Хенрик ван Диест не пострадал, поскольку как раз 15 июня отбыл к Вазеру с письмом Буксторфа. К 10 августа типографские работы по Библии были завершены. После окончания работ евреи не могли оставаться в городе; сверх того, Авраам Брауншвейг был приговорён к штрафу в 400 талеров как главный виновник инцидента, который, вдобавок, отказался покаяться. К прочим евреям — участникам церемонии, у суда не было претензий.

Существует версия, что скандал был раздут лично главным пастором Базеля Иоганном Воллебиусом, который 18 мая 1619 года окрестил в кафедральном соборе молодого еврея-переплётчика. Тот в течение пяти или шести месяцев подвергался катехизации и сразу после крещения сбежал из города. В письме к Каспару Вазеру сам Буксторф утверждал, что присутствовал на церемонии, именно чтобы свидетельствовать об истинной — христианской — вере, поскольку в своей речи сказал евреям, что они духовно слепы и нуждаются в «обрезании сердца».

Буксторф сильно обиделся на городские власти и даже считал возможным покинуть город и переселиться в Гейдельберг. Инцидент не сказался на отношениях с Авраамом Брауншвейгским, с которым по делам книжной торговли переписывался ещё его сын.

Обращение евреев в христианство

Тоссанус в первой биографии Буксторфа и швейцарский библеист Э. Кауч пытались представить профессора как авторитетного в раввинской среде библеиста, которого, якобы, ценили как высшего авторитета в тонких вопросах веры. Сам Буксторф, по-видимому, не имел таких амбиций. В одном из писем Скалигеру 1606 года он упоминал, что известен «среди евреев Кракова, Праги и всей Германии» из-за своих посланий на иврите. Из его переписки уцелели только два письма, опубликованных в 1886 году. Одно принадлежало неназванному раввину из Нюрнберга, и было посвящено безымянной книге на иврите, в которой бессмертие души трактовалось через философию Аристотеля, второе было написано Авраамом Брауншвейгским в 1617 году. Единственное сохранившееся письмо Букстрофа на иврите было адресовано другому библеисту-христианину.

По-видимому, он не интересовался и вопросами эсхатологии, которые подталкивали кальвинистов XVII века к скорейшему обращению нехристиан. Тем не менее, вопросы веры занимали важное место в его посланиях Филиппу дю Плесси де Морне, Кристофу Гельвигу, и Юлиусу Конраду Отто, профессору университета Альтдорфа, который дважды принимал христианство и дважды возвращался к иудаизму. Буксторф был знаком с двумя апологетами миссионерского обращения евреев: Хью Броутоном и Йоханнесом Мольтером. Броутон жил в Базеле в 1597—1600 годах, поселившись там из-за разногласий с католическим полемистом Й. Писториусом. Сохранилось только два письма Буксторфа, адресованных ему. Й. Мольтнер был пастором и профессором Марбургского университета, его приход был во Фридберге, где имелась большая еврейская община. Мольтнер активно переписывался с Буксторфом в 1603—1617 годах. Тем не менее, не существует ни одного свидетельства, что Буксторф как-то пытался проповедовать среди евреев. Напротив, существует гораздо больше данных, что он и его собеседники вполне были способны обсуждать самые спорные вопросы веры вне полемического контекста. В этом плане примечательна одна из важнейших работ Буксторфа — «Еврейская синагога».

«Еврейская синагога»

Источники и содержание

Ко времени становления Буксторфа как учёного, европейская литература уже около столетия создавала критические описания обычаев и религии евреев, причём важную роль в этом процессе играли новообращённые. Буксторф довольно рано проявил интерес к живой религии и культуре германских евреев. В письме 1593 года он просил своего друга Я. Цвингера в Падуе приобрести для него книгу, в которой описывались таможенные правила для евреев Германии. Сделавшись цензором, он получил больше возможностей изучать соответствующую литературу, результатом чего стал трактат «Еврейская синагога» (нем. Juden Schul), написанный на немецком языке. Он вышел в свет в 1603 году и сделался объектом критических высказываний еврейских учёных середины XX века. С. Барон и М. Коэн обвиняли Буксторфа в тенденциозности, а Н. Хёйтгер полагал, что это — миссионерская работа, созданная для обращения евреев в христианство. Уже в 1604 году труд был переведён на латинский язык Германом Гермбергом (Synagoga Judaica) и переиздавался трижды, а в 1641 году в Кёльне вышел новый латинский перевод Давида Леклерка.

По мнению С. Бёрнета, анализ источников Juden Schul и собственных суждений Буксторфа показывает, что он хотел разъяснить верования и обычаи ашкеназов для образованных протестантов. Он рассчитывал убедить своих читателей, что современный ему иудаизм не был библейской религией, а возник из искусственной раввинической традиции, при этом он не желал поощрять ненависть к евреям, о чём прямо и писал. В заключении к «Еврейской синагоге» он сообщал также, что евреи когда-то были богоизбранным народом, но за их неблагодарность и нежелание слушать пророков Бог наказал их безумием и духовной слепотой, о чём говорил ещё Моисей (Втор. 28:14). Если Бог отверг этот народ, то Он так же сможет отвергнуть и неверных христиан. Буксторф явно выражал надежду, что хотя бы некоторые евреи пересмотрят свои религиозные взгляды.

Структура «Синагоги» следует этапам жизни человека. В первой краткой главе Буксторф кратко вводил читателя в суть еврейской веры. Главы 2 и 3 посвящены рождению и воспитанию детей, значительная часть книги (главы 4—11) описывает повседневную жизнь, праздники (главы 12—25), частную жизнь (главы 26—34). Завершается книга описанием смерти и похорон, а также учения о Машиахе и мире грядущем (главы 35—36). В числе источников книги — перевод трактата Кальвина Ad quaestiones et obiecta Judaei cuiusdam responsio, вынесенный в приложение, и два трактата Лютера, антииудейский трактат Антония Маргариты Der Gantz Judisch Glaub, личный опыт общения с иудеями, новообращёнными и теологами. Сами евреи в качестве важнейшего источника рекомендовали ему Талмуд, книги обычаев «Минхагим» на идише и кодекс Иосефа Каро «Шулхан арух». Именно эти три источника более всего цитируются в «Синагоге». Впрочем, Буксторф ссылался на комментарии Раши и Ибн Эзры, Давида Кимхи, Нахманида и бен Ашера, а также мидраши, в том числе Берешит Раба. Кроме того, сохранилась его записная книжка, в которой описана беседа с неназванным евреем 10 мая 1600 года о ритуале обрезания ногтей перед субботой, который затем был упомянут в Juden Schul. Его первый биограф Тоссанус объяснял приглашение евреев в дом Буксторфа именно желанием знать больше об их образе жизни, наблюдая за их поведением и задавая различные вопросы.

Богословские аспекты

В богословском отношении «Синагога» ближе всего к лютеранству. Как и Лютер, Буксторф полагал, что учение раввинов ложно, иудеи ненавидят христиан и хулят Бога в своих ежедневных молитвах. Однако Лютер считал бессмысленным опровержение еврейских доктрин, полагая евреев неспособными к покаянию и обращению. Буксторф же прямо высказывал надежду, что его книга поможет некоторым евреям понять ошибки их народа и раввинов. Для этого служило подробное рассмотрение вопроса о Талмуде. Буксторф утверждал, что именно Талмуд, а не Писание является высшей инстанцией в иудаизме, поскольку именно там были помещены все библейские интерпретации, это было показано на материале трактата «Бава Мешиа» (глава 2). Для Буксторфа предпочтение Талмуда Библии было доказательством отступления евреев от пути Божьей истины. Впрочем, значительная часть рассуждений о Талмуде подчёркнуто объективна, и Буксторф ничем не намекает на то, что не испытывает симпатий к иудаизму. Последний для него — ошибочное истолкование Слова Божьего, и проистекающее отсюда лицемерие и суеверие. Талмудическое учение ратует за формальную сторону религии и исполнение ритуала вместо личной связи с Богом, доступной каждому. Эти рассуждения, по-видимому, демонстрируют знакомство Буксторфа с материалами диспута в Сорбонне 1240 года под руководством Николая Донина, который объявил, что евреи в теории признавали равную ценность писаной и устной Торы, но на практике Талмуд ценился намного выше. Однако Буксторфа не устраивал вывод Донина, что предпочтение Талмуда ставит непреодолимый барьер на обращение евреев в христианство. Буксторф, будучи протестантом, полагал Талмуд неизменным авторитетным документом, исполняющим для евреев ту же роль, что и Библия в кальвинизме (которую можно истолковывать только из неё самой); стало быть, его задачей было представить христианским читателям те еврейские источники, о которых сами иудеи сообщать не хотят. Он не понимал, что множество талмудических требований сильно менялись по ходу истории и социально-политическому контексту, например, те его части, что трактовали отношение к христианам. Эти аспекты были осознаны только католическими богословами и миссионерами. Сам Буксторф не видел разницы между агадическими положениями и юридически обязательными галахическими истолкованиями.

Оценки

В историографии XX века самое объёмное толкование «Синагоги» предложил ректор Еврейской теологической семинарии Марк Коэн, который утверждал, что главной задачей Буксторфа было умерить протестантов-юдофилов, которые идеализировали евреев за строгое исполнение библейских норм. Конечной его целью было опровержение иудаизма по трём линиям: евреи суеверны, устная Тора является заблуждением, и евреи ненавидят христиан. Коэн в доказательство приводил множество конкретных примеров из текста «Синагоги». По мнению С. Бёрнета, такой подход является в известном смысле крайним. Буксторф никогда не встречал препятствий со стороны своих еврейских сотрудников и партнёров-издателей. Ещё более ярким фактом является его приглашение на церемонию обрезания, что привело к казусу 1619 года — через 15 лет после выхода в свет «Синагоги». Намного важнее является попытка объективного подхода Букстрофа к еврейской религии в эпоху религиозных войн и гонений. Хотя Буксторф использовал в своих целях антисемитские аргументы А. Маргариты, Лютера и Гесса, он очень взвешенно и осторожно относился к их материалам. В «Синагоге» не повторялись мифы о склонности евреев к ростовщичеству и совершенно отсутствовали мотивы кровавого навета и тайного осквернения святынь.

По мнению С. Бёрнета, «Синагога» была адресована прежде всего лютеранской аудитории. Факт, что она написана по-немецки, делал круг её читателей шире, чем учёное сословие, читавшее на латыни. Помогая христианским миссионерам в понимании иудаизма, книга не содержит никаких положительных богословских аргументов, чтобы убедить образованного еврея в том, что Иисус был истинным Мессией, а Его Церковь — новым Израилем. Собственно, единственной богословской частью книги был трактат Кальвина в приложении, переведённый без указания авторства. Когда Иоганн Буксторф II в 1650 году составил список книг для полемики с иудеями, он не включил в него Juden Schul, хотя сам же выпустил её переиздание в 1640 году. Возможно, Буксторф-старший также хотел удовлетворить любопытство широких слоёв христианских читателей, хотя нигде ни словом не упоминал об этом намерении.

Неудивительно, что в Германии книга была встречена с большим энтузиазмом и в течение длительного времени формировала представление о европейских евреях, сделавшись важным первоисточником. До 1750 года книга пятикратно выходила на немецком, дважды была переведена на латинский язык, а также печаталась на голландском и на английском — в общей сложности выдержала 19 изданий. Последний её исторический перевод вышел в 1834 году — на венгерский язык. Современный научный перевод на английский язык был подготовлен в 2001 году Аланом Каре (Висконсинский университет). В предисловии также опровергается антисемитский характер трактата и подчёркивается его значение как исторического источника.

«Кинжал веры»

В эпоху Реформации и Контрреформации вновь обрели популярность полемические трактаты Средневековья, в том числе антииудейской направленности. В этом отношении вполне понятен выбор Буксторфом для издания и комментирования трактата XIII века, написанного Рамоном Марти, — «Кинжал веры» (лат. Pugio fidei). Эта работа прямо связана с «Синагогой» и была вдохновлена одним из корреспондентов профессора — Филиппом дю Плесси-Морне, ректором гугенотской духовной академии в Сомюре и одним из самых ярких деятелей протестантизма во Франции. Буксторф занялся рукописью Марти около 1615 года, её доставил из Сомюра голландский студент Йоханн Клоппенбург. Далее Буксторф разделил части книги между своими студентами, которые переписали её целиком; окончательная рукопись включает три тома, сохранившихся в Базеле. Дальнейшая работа над раввинской Библией отсрочила издание «Кинжала», уже в 1627 году из Сомюра настойчиво требовали вернуть рукопись или продолжить работу. После кончины Буксторфа в 1629 году работа так никогда и не продолжалась; рукопись была издана в Париже Жозефом де Вуазеном в 1651 году.

При работе над «Кинжалом», Буксторф, по-видимому, испытывал определённое противоречие между собственными воззрениями на иудаизм и крещение евреев, и своими академическими штудиями. Публикация трактата перед выпуском словарей и грамматик, а также большим изданием Библии грозила ухудшить отношения между еврейскими сотрудниками и самим профессором, а также лишить издание потенциальных покупателей.

Библейские издания

Базельская Библия

Общепринятый в христианской теологии XVI века текст еврейской Библии с комментарием Яакова бен Хаима ибн Адонии был напечатан в Венеции в 1525 году типографией Даниэля Бомберга, и стал важной вехой в истории ветхозаветного текста. Последующие издания XVI века повторяли его даже в оформлении. Отчасти это объяснялось и тем, что в среде христианских гебраистов, так и ашкеназийских раввинов, в XVI—XVII веках было очень мало активных учёных, достаточно разбирающихся в масоре, чтобы улучшить существующее издание. Масора была вообще практически неизвестна в университетах Европы; кроме самого Буксторфа, масоретские комментарии и систему огласовок в то время использовал его студент Жан Мерсье, ставший профессором еврейского языка в Сорбонне. Гебраисты преимущественно использовали арамейские таргумы, полный набор которых стал доступным после публикации Антверпенской Полиглотты в 1568—1573 годах. Однако филологическое изучение арамейского и сирийского языков ещё только начиналось, поэтому для протестантских библеистов стандартным источником были средневековые раввинские комментарии. До Буксторфа ни один католический или протестантский гебраист не брался издать весь текст еврейской Библии с масоретским аппаратом.

Базельское переиздание Библии Бомберга стало самым сложным для Буксторфа в техническом отношении. Подготовка рукописи заняла три года, причём этим занимался не только лично Буксторф, но и его зять Людвиг Кёниг и трое еврейских сотрудников, для приглашения которых пришлось обращаться к городским властям. Собственно типографские работы начались примерно к сентябрю 1618 года, в колофоне датой выпуска в свет значится 4 августа 1619 года, однако тот же день (24 ава) был указан как в первом издании 1525 года, так и его перепечатках 1548 и 1568 годов. Главным еврейским редактором был Авраам Брауншвейг, который сам предпослал Библии особый комментарий, в нём была высоко оценена эрудиция и тщательность метода Буксторфа. Сотрудники редколлегии работали в жёстких условиях: норма выработки была 3 листа текста (6 страниц) за рабочий день. Особенно тяжёлой была работа корректоров, поскольку большинство наборщиков типографии не могли читать на иврите, и допускали множество ошибок. Новые ошибки привносились в процессе поправок, вдобавок, наборщики работали по субботам без присмотра специалистов. Не меньший цейтнот испытывал и сам Буксторф. В письме от 22 июня 1618 года он отмечал, что закончил редактировать Пятикнижие, и приступил к Книге Судей, а кроме того, завершил редактирование таргумов вплоть до Исаии. Полностью работа над масоретским текстом и таргумами была Буксторфом завершена к 26 июня 1619 года.

За основу своего издания Буксторф взял Библию Бомберга 1548 года, сверив её с двумя прочими изданиями, а также комментариями Ибн Эзры к Исаии и малым пророкам венецианского издания 1525 года, и Большой Масоры венецианского издания 1568 года, а также использовал Иерусалимский Таргум того же года издания.

Особый вопрос составляют цензурные ограничения и изъятия в тексте раввинической Библии. Буксторф, активно привлекая средневековые раввинские комментарии и используя их в преподавании, отмечал, что они являются одновременно полезными и опасными для христианина. Комментарии позволяли переводчику понять буквальный смысл многих библейских пассажей и чтений, но одновременно в местах, которые христианские теологи считали пророчеством о Мессии, раввинами привносились «порочные и ложные» интерпретации. Многие из таких комментариев Буксторф воспроизводил, исходя из своих представлений о неверии иудеев и исполнения пророчества Моисея. Однако наиболее сомнительные с точки зрения властей, как католических, так и протестантских, которые могли бы вызвать запрет на продажу Библии в Италии и Священной Римской империи, были удалены из текста ещё в предыдущих изданиях XVI века. Даже Иоганн Буксторф II в письме Джеймсу Ушеру от 1633 года, отмечал, что издание Венецианской Библии было сильно цензурировано, но ни Буксторф-старший, ни его сотрудники не пытались восстановить удалённых комментариев. Городской совет Базеля, давая разрешение на издание, особо отметил, чтобы в новом издании не было «хулы на Христа, христиан и христианскую веру». Хотя в рукописях Буксторфа содержались текстуальные комментарии на цензурированные места, в печатный текст они так и не попали.

Несмотря на все недостатки и ошибки, Базельская раввинская Библия Буксторфа стала стандартным изданием для христианских теологов и гебраистов до конца XIX века. Еврейский текст Буксторфа стал одним из главных источников для Парижской Полиглотты 1628—1645 годов; ещё большее его влияние заметно в Лондонской Полиглотте.

«Вавилония»

В предисловии к Библии Буксторф описал четыре составных части издания: Танах, Таргум, раввинские комментарии и Масору. Он также писал, что намерен составить особое введение для еврейского текста, раввинских комментариев и Масоры, однако фактически успел опубликовать только «Тивериаду» как введение в Масору. Собственно библейский текст планировалось перепечатать без исправлений вплоть до последней точки в огласовке, чего удалось добиться в значительной степени. Таргумы для Буксторфа были важнейшим вспомогательным средством для библейской текстологии, поскольку таргум свидетельствовал об обетованном Мессии. Однако, будучи профессиональным исследователем, он понимал, что таргумы были не столько переводом, сколько перифразом, вдобавок, включавшими элементы мидраша. В Комплютенской и Антверпенской Полиглоттах редакторы приводили таргумы в соответствие с еврейским текстом (это касалось не только вокализации), по тому же пути следовал и Буксторф. Он также отчётливо понимал, что таргумы были написаны в древности, по крайней мере, на двух разных диалектах, что попытался разъяснить в своём предисловии. Таргумы Онкелоса и Ионафана были написаны, по сути, на разновидности библейского арамейского языка, поэтому расхождения с грамматикой библейского языка следует воспринимать как ошибки, а не лингвистические особенности. В редакторской работе он приводил к единообразию разные источники, используя метод грамматической аналогии. Агиографический и Иерусалимский таргумы были написаны на другом языке, который имел свои грамматические и синтаксические нормы. Буксторф попытался сохранить его своеобразие, что сделало его издание уникальным для своего времени. Свои открытия и методы Буксторф тщательно комментировал и снабжал лингвистическими примерами. Он также рассчитывал опубликовать Вавилонский таргум в числе четырёх приложений к Базельской Библии, хотя официально заявил, что желал улучшить комментарий Рафеленга Variae lectiones et annotaaunculae, quibus Thargum.

Работа над Вавилонским таргумом продолжилась и после выхода Библии в свет, о недовольстве Буксторфа собой свидетельствуют многочисленные пометы на его экземпляре Базельской Библии. Рукопись «Вавилонии» была готова к моменту смерти профессора. Бодлианский библиотекарь Сэмюэл Кларк в 1656 году предложил Буксторфу II использовать Вавилонский таргум с комментарием Буксторфа-старшего при издании Лондонской Полиглотты, и в январе 1657 года рукопись отправили в Лондон. Идея возникла слишком поздно — многоязычное издание Библии было уже отпечатано, но Кларк использовал «Вавилонию» для собственного комментированного издания таргумов. В конце концов, Иоганн Буксторф II потребовал рукопись назад, но и сам не успел опубликовать её до своей смерти в 1664 году. Полностью «Вавилония» так и не увидела свет, А. Меркс в 1887—1888 годах опубликовал некоторые комментарии к Екклесиасту, Эсфири, Самуилу, Исаии и Псалму 68.

Библейский конкорданс

Квалификация и компетентность Буксторфа как редактора в полной мере проявились при издании библейского конкорданса (Concordantiae Bibliorum Hebraice et Chaldaice), изначально составленного Исааком Натаном бен Калонимусом. Яаков бен Хаим восхвалял работу Калонимуса как чрезвычайно полезную при работе над Масорой. Напротив, работая над Базельской Библией, Буксторф нашёл, что конкорданс неполон и плохо организован.

Цели составления конкорданса были сформулированы Буксторфом так:

Конкорданс должен позволить учёному быстро найти требуемый отрывок библейского текста;

Конкорданс должен представлять все грамматические формы библейской лексики в порядке их появления в тексте;

Конкорданс должен помогать в исследовании Масоры.

Работа над конкордансом шла медленно и трудно. Работа началась в 1620 году, рукопись была завершена к маю 1626 года, но в свет вышла уже после кончины автора. Главной причиной задержки была как высокая стоимость и техническая сложность издания, так и крайне ограниченный круг её покупателей — конкорданс не мог окупить расходов на него. Если издание раввинской Библии оплачивал зять — Людвиг Кёниг, то найти спонсора для конкорданса оказалось крайне затруднительным. Буксторфу предлагали опубликовать рукопись в Лейдене у Эльзевиров, но он отказался. В конце концов, к 1628 году за работу взялся Кёниг, и была отпечатана пробная страница, чтобы представить её на Франкфуртской ярмарке; она вызвала живейший интерес у протестантских богословов Европы. Официальные предложения о печатании поступили от богословских факультетов Страсбурга и Лейдена. Для Буксторфов самым выгодным оказалось предложение Иеронима Авиануса — книготорговца из Лейпцига, который хотел заранее купить права на реализацию книги на Лейпцигской книжной ярмарке. По неизвестным причинам, Кёниг не сумел закупить достаточного количества бумаги, а в июле 1629 года в Базеле разразилась эпидемия чумы, жертвой которой стал и Буксторф-старший. Труд вышел в свет под редакцией Буксторфа-младшего в том же году, и стал в кругу гебраистов своего рода событием. Профессор лютеранского университета Хельмштадта Иоганн Бальдовиус свою инаугурационную лекцию посвятил методике работы с этим пособием. Конкорданс переиздавался вплоть до 1867 года, и устарел меньше, чем прочие работы Буксторфа.

«Тивериада»

Вопросы огласовки в христианской теологии

Экзегетика эпохи Реформации и Контрреформации впервые научно поставила вопросы происхождения и древности ивритских огласовок, что было первой попыткой критической интерпретации Библии, в отличие от святоотеческой и средневековой экзегезы, в которой библейский текст рассматривался как согласованный и внутренне непротиворечивый. Буксторф сыграл важную роль в дебатах своей эпохи, поскольку предложил первую историческую реконструкцию огласовок ивритской Библии для нужд протестантской теологии. Его оппоненты — в первую очередь Луи Каппель — утверждали, что филологические исследования не играют принципиальной роли в теологии, и вопросы огласовок должны рассматриваться только в рамках филологии. Тем не менее, работы отца и сына Буксторфов в конце концов заставили Каппеля пересмотреть своё мнение, что и положило начало современной библейской критике.

Вопрос о возникновении огласовок был поднят Католической церковью ещё в Средние века, поскольку напрямую касался древности еврейского текста и его повреждённости по сравнению с греческим и латинским. Во время дискуссии 1240 года в Сорбонне, Рамон Марти заявил, что огласовка — позднее изобретение Бен Нафтали и Бен Ашера, и является прямым доказательством преднамеренности искажений, внесённых книжниками, чтобы удалить из Писания пророчества о воплощении Бога. Теория Марти была популяризована Николаем де Лира в Postilla, так же как и Петром Галатином в трактате De Arcanis Catholicae Veritatis. Хайме Перес де Валенсия также утверждал, что огласовки были изобретены не ранее Рождества Христова, и что разница между Танахом и греческим Ветхим Заветом объясняется тем, что Семьдесят толковников использовали неогласованный оригинал, так же, как и Иероним во время работы над Вульгатой.

В протестантской текстологии господствовали точки зрения Лютера и Цвингли. Лютер полагал огласовки поздним пособием для удобства читателя, Цвингли также утверждал, что во времена Иеронима огласовки были неизвестны. Различные транслитерации, принятые в Септуагинте и Ветхом Завете Вульгаты, а также ошибки при переводе, заставляли предположить, что переводчики ввели вокализацию еврейского текста для удобства своей работы. Кальвин очень высоко оценивал вокализацию, хотя и признавал её изобретением раввинов, и потому дозволял пользоваться ими только после критического исследования смысла текста.

Публикация трактата Элии Левиты Masoreth ha-Masoreth в 1538 году нарушила единодушие католических и протестантских богословов по вопросу возникновения огласовок. Левита в предисловии к своему труду опроверг раввиническую точку зрения, что огласовки были даны Моисею Богом вместе с Торой на горе Синай, и доказал, что она была изобретена еврейскими книжниками уже после складывания Талмуда. Иными словами, огласован был уже сложившийся канонический текст, полностью оформленный консонантным письмом. Христианские учёные узнали об этом из переписки Левиты с С. Мюнстером в 1531 году, а в 1539 году Мюнстер переиздал «Масорета» Левиты с собственными переводами его предисловий на латинский язык, однако большая часть текста книги была недоступна для европейских библеистов, не владевших ивритом. Если протестантские теологи проигнорировали труд, то католические полемисты быстро осознали возможности работы Левиты. Древность и авторитет огласовок стали важным аргументом против достоверности еврейского текста Библии. Протестанты, напротив, полагали, что только еврейский оригинал и его греческий перевод являются авторитетнейшими из библейских версий.

Буксторф и проблема огласовки

Буксторф стал разрабатывать данную проблему в 1593 году, когда перевёл труд Левиты на латинский язык для своего личного пользования и для упражнения в еврейском языке. К. Вазеру он писал тогда, что намеревался переиздать труд Левиты и упоминал, что задавал знакомым еврейским учёным вопросы о времени возникновения огласовок. Следующее свидетельство относится к 1606 году, когда Буксторф писал Скалигеру о необходимости изучения времени возникновения огласовок, что было необходимо для издания еврейской грамматики и словаря. Он также сообщал, что утверждения, будто в ранней раввинской литературе не было огласовок, противоречат ссылкам на них в Зогаре и Сефер ха-Бахир. Скалигер к тому времени пришёл к выводу, что огласовки в иврите аналогичны арабским, и были созданы филологами в поздний период, а Зогар был написан позже Талмуда. Поскольку евреи и самаритяне для литургических целей продолжают пользоваться консонантными текстами Торы, их чтение не представляло серьёзных трудностей, а Септуагинта была переведена с консонантного оригинала.

Впервые свою точку зрения на огласовку Буксторф выразил в еврейской грамматике 1609 года (Thesaurus Grammaticus), эти же аргументы позднее вошли в «Тивериаду». Он использовал как лингвистические, так и богословские аргументы. В числе последних было то, что Писание было открыто Богом через пророков, поэтому имеют значение не только смыслы, но и слова, то есть гласные и акценты. Если же огласовки были изобретением масоретов, то и христианская вера основана на Масоре, а не на Пророчестве. Но это опровергается словами Христа из Мф. 5:18 о важности каждой йоты и черты, что никак не могло быть добавлено талмудистами из Тивериады в пятом веке. Буксторф также опровергал тезис Левиты и Скалигера о лёгкости чтения неогласованного текста: поскольку иврит оставался живым языком и непрерывно развивался, огласовки были крайне необходимы для сохранения смыслов текста божественного и пророческого, а не человеческого происхождения. Однако передача Писания велась людьми, которым требовались учёные и переписчики, а также точные списки Библии как эталоны для копирования и средство разрешения споров. В доказательство приводились тексты Библии: Втор. 32:26, когда Моисей поместил в Ковчег Завета свиток Закона, который был явлен в царствование Осии (4Цар. 22:8). Равным образом и Маймонид упоминал о Египетском Кодексе, который включал 24 библейские книги, используемые раввинами в качестве эталона для переписки Танаха. Однако дать внятного ответа об институциональной ответственности при передаче еврейской Библии Буксторф не мог из-за отсутствия источников. При переиздании «Грамматики» в 1615 году, Буксторф удалил весь раздел об огласовке, заявив, что столь важная и большая тема нуждается в отдельном рассмотрении.

«Тивериада»: текст и аргументация

«Тивериада, или Комментарий к Масоре» (Tiberias Sive Commentarius Masorethicus) является единственной большой работой Буксторфа по истории библейского текста. Изначально она предполагалась как первый из четырёх комментариев к Базельской Библии и справочное пособие для изучения Масоры, как для учёных, так и для студентов. Книга вышла в свет в 1620 году в двух форматах — фолио и кварто, причём последнее было оформлено как продолжение библейского издания. В содержательном отношении кварто и фолио отличаются: в последнее добавлен раздел с поправками к Masora parva, magna atque finalis. Общий для фолио и кварто текст делится на две части. Первая (в 20 главах) — носит концептуальный характер, предлагая очерк истории Масоры и объяснение её формальных особенностей. Во второй части на примерах разъясняются методы передачи и сохранения отдельных библейских стихов, слов и отдельных букв, а также применение и типы масоретского аппарата. В главах 2 и 3 второй части приведены списки сокращений (всего 50) и подробное разъяснение масоретской технической терминологии (главы 5—12). В главах 13 и 14 разобрана 1-я глава Книги Бытия для практического разъяснения Masora parva и Masora magna.

В теоретическом плане «Тивериада» представляла собой возражение на Masoreth ha-Masoreth Э. Левиты. Шесть глав первой части (3—9) так или иначе рассматривают аргументы Левиты в соответствующем историческом контексте, там же приводятся и сложные контраргументы. В главах 10 и 11 Буксторф обосновывал, что огласовки были добавлены в библейский текст раввинами Великой Синагоги, то есть в эпоху Ездры. Этим он возражал Аврааму ибн Эзре, который в грамматике «Сахут» писал, что огласовки были изобретением мудрецов Тверии. Своё опровержение Буксторф начал с обзора истории раввинской академии в Тверии, и далее представил краткое описание школ Явне, Сепфориса и Кесарии, по преимуществу, основываясь на Талмуде и трактате Вениамина Тудельского. Особое внимание он уделил периоду между 230 годом (когда был окончен Иерусалимский Талмуд) и 340 годом — когда скончался рав Гилель. Рассмотрев историю еврейских школ в Палестине, Буксторф, основываясь на комментариях Иеронима к Книгам Царств, пришёл к выводу, что палестинские раввинские школы пришли в упадок к началу V века. Учитывая авторитет вавилонских еврейских школ и Вавилонского Талмуда, Буксторф заявил, что разумно предположить, что комментирование Библии и снабжение её огласовками было проведено в Вавилоне, а не в провинциальной Палестине. Редактирование библейского текста было не научной задачей, а политической — утверждением верховной власти во всей еврейской «церкви». Дальнейшее рассмотрение привело Буксторфа к выводу, что масоретский текст был оформлен примерно ко времени составления Вавилонского Талмуда, то есть к 500 году. Дополнительно он доказывал это тем, что в талмудических текстах явно указывается на разницу между минускульным и маюскульным письмом. Окончательный вывод был таков: масоретские огласовки — суть человеческое изобретение, а не дар Бога Моисею.

Далее он доказывал, что система огласовок сама по себе не представляет единства, а является результатом применения различных концепций, сложившихся во времена составления определённых библейских книг, а не результат деятельности единой школы. Однако далее он вернулся к тезису своего Thesaurus Grammaticus 1609 года — огласовки были крайне необходимы для сохранения смыслов текста божественного и пророческого, а не человеческого происхождения, что иллюстрировалось множеством цитат из Талмуда, Нисима, Раши и Исаака Альфаси. Без огласовок невозможно передать правильные смыслы Писания. Буксторф даже утверждал, что «гласные есть душа правильного прочтения текста», без которого невозможно правильно понять Боговдохновенный текст из одних согласных, что было особенно важно для переводчиков еврейской Библии.

Итак, для Буксторфа масора была создана не талмудистами, которые лишь использовали её в своих целях. Для объяснения начала масоретской традиции Буксторф обратился к святоотеческой литературе и заявил, что первыми масоретами были члены Великой Синагоги, образованной Ездрой после возвращения из Вавилонского пленения. Он ссылался на авторитет Тертуллиана, Иоанна Златоуста, Иринея Лионского и Евсевия Кесарийского, а также Августина. По Буксторфу, именно члены Великой Синагоги определили канон и внесли требуемые исправления в текст священных книг, разделив их на Тору, Пророков и Писания. Именно они, а не раввины Тверии, разбили библейский текст на стихи; различие в разбивке стихов Септуагинты и масоретского текста объяснялось ошибками переписчиков. Самой же главной заслугой Ездры и его книжников была гарантированная точность каждого слова библейского текста и его огласовки, поскольку они располагали оригиналами каждой библейской книги и сами были пророками.

По замечанию С. Бёрнета, Буксторф категорически давал ответы на вопросы, которые традиция разъяснить не могла. В частности, в рамках еврейской традиции было неясно, изобрели ли Ездра и его книжники современные знаки огласовки или восстановили существовавшие ранее, также были ли они ответственны за нумерацию каждой буквы, слова и стиха в каждой книге, и так далее. При этом, формально оппонируя И. Левите, Буксторф направил свой трактат против католических полемистов. Приписав Масору мужам Великой Синагоги, он делал еврейский текст Танаха недосягаемым для богословской критики.

Буксторф успешно использовал филологию для теологической аргументации, представив убедительную для своего времени версию происхождения Масоры. Он также без колебаний прибег к еврейской традиции, но использовал её в догматическом, а не критическом контексте. В основу своего метода он положил тезис о чистоте и неповреждённости еврейского текста, признавая таргумы, Септуагинту и Вульгату лишь вторичными свидетельствами его истории. Он не видел особой ценности Септуагинты для свидетельства о первоначальном еврейском тексте, в его терминологии: «как если бы слуга судил о господине». В критическом плане Буксторф принципиально отказался от проведения аналогий между арабской огласовкой и еврейской, поскольку первая для него была изобретением филологов, а не пророков Великой Синагоги. Признавая ценность таргумов, он даже не пытался на их основе проанализировать ивритский текст, что было сделано уже следующим поколением протестантских гебраистов, в частности, Луи Каппелем и Константином л‘Эмперёром. Более того: в тексте «Тивериады» Буксторф не стал рассматривать вопроса, затронутого в грамматике 1609 года, а именно: сохранности библейского текста до и после начала деятельности Великой Синагоги.

«Тивериада» и современники

Современники отнеслись к «Тивериаде» по-разному. Как пособие по Масоре данный труд не имел аналогов очень долгое время, поэтому ведущие специалисты, подобно Вильгельму Шиккарду, без колебаний использовали его в преподавании. Даже оппонент Буксторфа в вопросе огласовок Андре Риве признавал известность и полезность труда. Своё значение как учебного пособия «Тивериада» сохраняла вплоть до начала XIX века. В лютеранской догматической традиции аргументация Буксторфа была очень быстро адаптирована, трактат использовался в полемических целях, особенно против иезуитов.

Представители других ветвей протестантизма выказали намного меньший энтузиазм. Первое опровержение представил в 1622 году давний оппонент Буксторфа — Луи Каппель, профессор еврейского языка и Ветхого Завета в Сомюрской академии. В отличие от Буксторфа, он владел арабским языком. Свои возражения он изложил в трактате Arcanum Punctationis, который направил в Базель в рукописном виде, попросив вернуть её затем с ответными возражениями обратно. Каппель сделал акцент на филологические аспекты проблемы. Он вернулся к возможности безошибочного прочтения консонантного текста Библии. Естественно, что он не поддержал датировок Буксторфа, и признал правоту Левиты, рассмотрев не только талмудические и святоотеческие свидетельства, но и данные самого языка.

Кальвинистские гебраисты Голландии и Франции восприняли трактат в узкоакадемическом контексте, а его значение в антикатолической полемике было осознано намного позднее. Пауль Тарнов из Ростокского университета счёл книгу опасной в богословском отношении, и просил своего коллегу из Тюбингена — Вильгельма Шиккарда — написать опровержение. Лаврентий Фабрициус из университета Виттенберга вообще назвал книгу «дьявольской», поскольку её автор поставил под сомнение ясность Писания. Буксторф-старший скончался, так и не написав опровержения, однако полемика с его кончиной не закончилась. Возражение Буксторфа II вышло в свет через 20 лет после публикации «Тивериады», когда принципиально изменилась ситуация в библейской текстологии — в свет вышли две многоязычные Библии, что сделало возможным развитие сравнительной филологии, уже оторванной от особенностей самого библейского текста. В конечном итоге текстологический метод Буксторфа был отвергнут библеистами, поскольку он отказывался использовать другие языковые версии в качестве свидетельств исторического развития еврейской Библии. Только после преодоления наследия Буксторфа началось историко-критическое изучение текста еврейской Библии

Буксторф — филолог-гебраист

Несмотря на то, что ещё с XIV века папскими указами предписывалось держать специалистов по еврейскому, арамейскому и сирийскому языкам в пяти ведущих университетах Европы, даже ко времени начала карьеры Буксторфа гебраистика была развита мало. В 1602 году он писал Скалигеру, что лишь немногие его современники знали иврит хотя бы на начальном уровне, поэтому изданные Буксторфом грамматики и словари, по словам С. Бёрнета, составили эру в развитии гебраистики и переиздавались до середины XIX века. Ещё при его жизни совет университета в Страсбурге (в 1628 году) провозгласил его величайшим гебраистом века, способным кратко и ясно разъяснить самые тёмные и сложные аспекты языка.

Thesaurus Grammaticus

Для нужд студентов Буксторф опубликовал в 1605 году Praeceptiones Grammaticae de Lingua Hebraea, которая в 1613 году была переиздана под заглавием Epitome Grammaticae Hebraea, и стала самой популярной еврейской грамматикой: до конца XVIII века она переиздавалась 27 раз . Причиной популярности стало то, что грамматика была ориентирована для начинающих изучать язык, материал для запоминания давался постепенно, а все примеры приводились из Псалтири.

Thesaurus Grammaticus Linguæ Sanctæ Hebraeæ, напечатанный в 1609 году, стал главной работой Буксторфа по грамматике и одновременно является наиболее важным источником по его теоретическим представлениям о языке. Он дважды переиздавал свою грамматику в существенно дополненном виде — в 1615 и 1620 годах, посмертные издания последовали в 1629 и 1651 годах, а в 1663 году Иоганн Буксторф II выпустил своё пересмотренное издание.

На лингвистические теории Буксторфа оказало существенное воздействие философия рамизма, что выразилось как в выборе педагогической модели, так и дихотомической организации материала. За основу своего труда Буксторф взял Grammatica Hebraea Петра Мартиниуса, так же как и он, разделив материал по двум частям — морфологии и синтаксиса. Еврейские слова подразделялись на имеющие число и не имеющие, а существительные и глаголы классифицировались дополнительно. Существительные классифицировались по числам и родам, а глаголы — не только по числу и роду, но и времени и лицу; это показывает, что логика этих дихотомий довольно причудлива. Из традиционной еврейской филологии была взята пятеричная фонетическая классификация, основой для которой была дихотомия «полунемых» и «немых» фонем. Буксторф сохранил формальное различие между первым и вторым склонением существительных, и ввёл много новшеств, например, классифицировал неправильные глаголы по написанию их корневой части. В то же время, если реальные категории языка не укладывались в дихотомические схемы, Буксторф поступался доктринальной чистотой. В общем, он постулировал языковые явления на основе философской модели, а не морфологии изучаемого языка.

Основой для написания грамматики для Буксторфа оставался латинский язык, из которого заимствовались понятия и терминология. Например, давая определение предлога, Буксторф заимствовал его из Causis Linguae Latinae Скалигера. Объясняя синтаксис иврита, он приводил аналогии из латинских грамматик Лоренцо Валла и Доната; так же, как и Рейхлин, находил в иврите шесть падежей, аналогичных латинским, и так далее. В то же время в чисто практическом плане для студентов XVII века, говоривших и писавших на латыни, система Буксторфа позволяла быстро понять, как перевести определённые еврейские грамматические конструкции на универсальный язык церкви и науки. Сам Буксторф считал, что важнейшим преимуществом его грамматических работ была пригодность для практических целей, а не теоретического осмысления языка. Примеры языковых конструкций в пособиях Бусторфа приводились исключительно из Библии. Впрочем, для объяснения тёмных мест и редко используемых слов и конструкций он охотно пользовался средневековыми еврейскими комментариями и грамматиками, в первую очередь — Давида Кимхи и Левиты, на первого из которых ссылался 44 раза. Реже он ссылался на разъяснения Раши и Ибн Эзры. Однако в университете Лейдена считалось, что морфология языка у Мартиниуса объяснялась лучше, поэтому выпускались издания Grammatica Martino-Buxtorfiana — в Нидерландах того времени для занятия государственных постов требовалось знание еврейского языка .

Грамматики сирийского и арамейского языков, пособие по идишу

Важной работой Буксторфа явилась Grammaticae Chaldaicae et Syriacae, построенная по тому же принципу, что и Thesaurus Grammaticus, то есть разделённая на две части — морфологии и синтаксиса, со множеством текстовых иллюстраций. Буксторф взялся за амбициозную задачу описать сразу большой языковый пласт — библейский арамейский язык, сирийский (в еврейской транскрипции, не используя эстрангело), арамейский язык Таргумов и Талмуда. Предназначался этот труд для студентов и учёных, занятых работой над Пешиттой и таргумами. Сам Буксторф полагал, что знание арамейских языков будет полезно для объяснения сложных мест в библейском тексте на иврите. В практическую часть пособия, занимавшую 123 страницы, он включил отрывки из Таргума Онкелоса, Ионафана и Псевдо-Ионафана, а также Иерусалимского Таргума, Пешитты, Вавилонского и Иерусалимского Талмуда и Книги Зогар. Все тексты были снабжены параллельным латинским переводом. Среди текстов, не относящихся к Писанию, выделяются формулы соглашения о приданом и разводного письма, последнее было взято из Мишны. Это демонстрирует исключительную широту взглядов Буксторфа.

Ещё две грамматические работы Буксторфа были намного скромнее: это были первые попытки грамматического введения в средневековый (небиблейский) иврит и современный идиш. К первому изданию «Тезауруса Грамматического» было приложено краткое Instructio Brevis ad lectionem Rabbinicam absque punctis vocalibus, поскольку он настаивал на использовании студентами раввинических комментариев, которые были лишены вокализации. В целом, Буксторф рассматривал библейский и раввинический иврит как единый язык. Грамматические примеры — все с латинским переводом и некоторые с комментариями — были взяты из комментария Езекии бен Маны, четырёх кратких разделов из Брахот, комментария Бахиа бен Ашера и ещё одной неотождествлённой работы под названием «Хакме ха-Мусар». Он планировал включить раздел о средневековом иврите в «Тезаурус», далее принял решение создать отдельную книгу на эту тему, но она оказалась слишком обширной, и новая грамматика так и не была написана.

Пособие по идишу предназначалось, прежде всего, для деловых нужд немецких христиан, которые пожелали бы читать на этом языке. По сути, это были алфавитные таблицы и описание особенностей произношения, но лишённое описания грамматики. Почти все примеры в этой книжке легко могут быть опознаны по книгам из личной библиотеки Буксторфа и цитируются в «Еврейской Синагоге». Упражнения для чтения включали парафраз Псалма 23 (Пс. 23), несколько писем, отрывки из Талмуда, и выборки из сочинения Соломона ибн Верга, посвящённого Давиду Алрою, который утверждал, что есть истинный Машиах. Во втором издании пособия по идишу был добавлен перевод письма Маймонида, в котором речь шла о ещё одном претенденте на звание Мессии, объявившегося в Йемене.

Словари

Первый свой словарь — Epitome Radicum Hebraicarum — Буксторф составил за четыре последних месяца 1600 года по просьбе своего коллеги Аманда Полануса. Ему требовался дешёвый и в то же время полный словарь для нужд студентов-теологов, в первую очередь — для публичных диспутов, на которых споры о смысле еврейских слов были обычным делом. Буксторф писал Каспару Вазеру, что таким требованиям удовлетворяет книжка формата 12°, в которой будет не более 12 тетрадей, то есть 288 страниц. Как обычно для Буксторфа, он использовал оригинальные еврейские источники для разъяснения непонятных слов, в первую очередь комментарии Раши, Ибн Эзры и Давида Кимхи, а ещё комментарии в Даниилу Саадии и Леви бен Гершома на Иова, не считая Масоры. По-видимому, важнейшим лексикографическим источником послужило второе издание раввинской Библии Даниэля Бомберга. Очевидно, он использовал и библейский словарь рава Аншеля на идише и некоторые другие идишские парафразы Библии, но ссылки на них редки. Хотя этот словарь более не переиздавался, он стал основой последующих работ Буксторфа в этой области.

Следующим словарём стал изданный в 1607 году Epitome Radicum Hebraicum et Chaldaicum, и это по оценке С. Бёрнета, было творение зрелого мастера, который был удовлетворён плодами своего труда. Сам Буксторф сравнивал свой словарь с работой Пагниниуса, приложенной к Антверпенской многоязычной Библии, и считал, что смог его превзойти; был не просто уточнены значения многих слов, но и дан обширный комментарий. В 1615 году этот словарь был в очередной раз дополнен и вышел под названием Lexicon Hebraicum et Chaldaicum.

Методы составления и печатания словарей Буксторфа были сходными. Корни слов печатались самым крупным шрифтом, производные формы — более мелким, как и перекрёстные ссылки. Для наиболее важных богословских понятий много места занимали комментарии, самый большой был для Тетраграмматона — 10 страниц текста. В наборе корнеслов словарь Буксторфа был почти идентичен еврейскому словарю Кимхи и «Тезаурусу» Пагнинуса. Например, под буквами Гимел, Ламед и Цади у Кимхи было помещено 235 статей, у Буксторфа — 223, но 202 заглавия полностью совпадают. Однако значение еврейских источников также не следует преувеличивать: из 231 корня под буквой Гимел только 37 статей имеют толкования из еврейских внебиблейских источников — комментариев Раши, Бен Эзра и Леви бен Гершома. Он охотно полемизировал с предшественниками: например, для 92 корней на букву Гимел, перечисленных у Пагнинуса, Буксторф не позаимствовал ни одного определения. По словам С. Бёрнета, это привело к серьёзной ошибке в определении слова «гой», поскольку Буксторф написал, что оно относится только к христианам в постбиблейском иврите. Педагогическая направленность словаря очевидна, поскольку автор стремился уточнить существующие работы путём проставления ссылок на большее число еврейских источников. Он также понимал важность еврейских трудов, написанных на арабском языке и важность арабских этимологий в сравнительном анализе семитских языков. В 1610-е годы Буксторф пытался освоить арабский язык, но в одном из писем признавался, что не преуспел в своих занятиях. Свою ограниченность в этом отношении он признавал в издании словаря 1617 года.

Lexicon Hebraicum et Chaldaicum стал важным пособием для учёных и студентов, и до 1800 года 14 раз издавался в Базеле, дважды в Амстердаме и трижды в Лондоне. В XIX веке словарь переиздавался трижды, в том числе в Италии. Самым ценным в нём современные библеисты и филологи считают приложение, посвящённое раввиническому ивриту и талмудическому арамейскому. Работу над этими предметами Буксторф начал в 1608 году, вероятно, рассчитывая написать словарь такого же размера, как и «Лексикон», но в результате ограничился приложением. Работа на этом не завершилась, но к моменту кончины была готова только основа для большого словаря, который был сильно дополнен и издан его сыном в 1640 году.

Эпистолярный жанр, просодия, аббревиатуры

В XVII веке изучение еврейской литературы было расчленено в европейских университетах между лингвистикой и теологией. Сложность ситуации отлично понимал Буксторф, создав два пособия по еврейской риторике. Риторика занимала важное место в западном образовании со времён Античности, как латинском, так и греческом; в эпоху Ренессанса, провозгласившего идеал трёхъязычного образования, стал ощущаться недостаток в пособиях для еврейской риторики и особенности — эпистолярного искусства. В эпоху, когда учёные были малочисленны, и не существовало научных журналов, основная коммуникация между исследователями и целыми учёными сообществами велась в письменном виде, причём письма зачастую предназначались для опубликования. В XVI веке Элиас Левита смог ввести ограниченную моду на переписку между христианскими теологами на иврите (так писали друг другу Себастиан Мюнстер и Иоганн Видманштадт), и в 1542 году опубликовал Nomenclator — первое пособие по переписке и стихосложению на еврейском языке. Мюнстер планировал опубликовать свою еврейскую переписку с коллегами, но так и не осуществил этого проекта.

Буксторф начал переписку на иврите с И. Друзиусом около 1599 года, и далее продолжал переписываться с его сыном. В дальнейшем, активно работая с еврейскими корреспондентами по издательским делам, он задумался о составлении письмовника; более того, в одном из писем Каспару Вазеру утверждал, что видел такие сборники у евреев напечатанными. Естественно, что такое пособие было чрезвычайно важным и в плане филологии и теологии, поскольку полемика также велась преимущественно в письменном виде. Составление письмовника потребовало четырёх лет труда. К 1605 году в его распоряжении были еврейские пособия «Иггерот Шеломим» (Аугсбург, 1534) и «Мегилат Сефер» (Кремона, 1566) а также переписка Израэля Шифомо с немецкими и итальянскими раввинами при составлении Базельского Талмуда.

Первая работа по эпистолярному искусству Буксторфа 1605 года Sylvula Epistolarum Hebraicarum фактически была антологией еврейских писем, и по большей части воспроизводила «Иггерот Шеломим», изданную за три четверти века до того Хаимом Шварцем. Из 62 еврейских писем 12 были снабжены переводом и комментарием, а также был приложен список распространённых аббревиатур и прочего. В предисловии Буксторф выражал надежду, что для студентов эта книга поможет составлять письма на иврите так же легко, как на латыни и греческом. На самом деле, адресат Sylvula Epistolarum должен был в полной мере владеть грамматикой, и иметь большой словарный запас, причём не только на иврите, но и на арамейском языке. По этой причине письмовник был восторженно принят учёным сообществом — в частности, Друзиусом и Скалигером, но не имел популярности среди студентов Базеля.

Другой характер имели Institutio Epistolaris Hebraica, вышедшие в свет в 1629 году. Незадолго до того Буксторф перепечатал «Мегилат Сефер» — сборник 113 писем, предназначенных для еврейских читателей. Буксторф отобрал из этого сборника 80 образцов, добавил ещё 20 из «Иггерот Шеломим», и издал для нужд христианских студентов. Это пособие по структуре и методу уже не зависело от первоисточников. Книга была разделена на две части, по 50 образцов в каждой. В первой книге все письма были снабжены вокализацией, латинским переводом и комментариями. Во второй книге переводом были снабжены только первые 10 текстов, она предназначалась для более высокого уровня владения языком. 80 страниц заняло предисловие Буксторфа — инструкция для составления еврейских писем. Он воспроизвёл модель эпистолярного жанра Цицерона — письма составляются для общения близких друзей, должны быть написаны ёмко и ясно. Грамматической и лексикографической основой письмовника Буксторфа был библейский иврит, а композиционные и стилистические особенности воспроизводили латинские образцы. В комментариях к письмовнику содержались формы обращения, приличествующие для богатых людей, раввинов, почтенных старцев, главы дома и друзей. Также приводились клишированные формы для поздравлений с важнейшими праздниками, в частности, Песахом и Йом Киппуром. Эти формулы и обращения были заимствованы из подлинной переписки евреев с евреями, а также собственном многолетнем опыте Буксторфа. Большим спросом письмовники не пользовались, в 1629 году Institutio Epistolaris было единожды переиздано Буксторфом-вторым, который дополнил его письмами на средневековом иврите на философские и медицинские темы.

Краткая статья Tractatus Brevis de Prosodia Metrica была написана как приложение к первому изданию «Грамматического Тезауруса» и воспроизводилась во всех его перепечатках. Она содержала краткий анализ библейского стихосложения, но в основном была посвящена средневековой метрике стиха. Это пособие также предназначалось для практических нужд — составления собственных стихов на иврите, что было частью стандартных навыков образованного человека XVII столетия. Буксторф был вынужден решать здесь серьёзные теоретические вопросы — например, наличия и использования в еврейской поэзии метра и рифмы. Впрочем, у Буксторфа имелись предшественники — Филон Александрийский и Иосиф Флавий, которые ещё в древности предположили, что еврейская просодия аналогична греческой и латинской, и Моисей мог писать гекзаметры.

Буксторф следовал авторитету Мусы ибн Хабиба, утверждавшего, что библейский стих не соотстветсвует греко-латинской тонической системе. При описании метрической стопы Буксторф использовал как средневековую еврейскую терминологию, так и классическую греко-римскую. В его понимании каждый поэтический стих (баит) состоит из полустиший — делет и зогер. Их сочетания соотносились с классическими античными размерами и в результате выделялось 23 метрических разновидности стиха. Он пытался сам писать стихи на иврите и заставлял упражняться в этом своих студентов.

Ещё одной работой Буксторфа на материале постбиблейской литературы стал справочник De Abbreviaturis Hebraicis, посвящённый ивритским аббревиатурам, наиболее распространённым сокращённым названиям трактатов Талмуда и книг Торы (для их идентификации в текстах), а также сокращениям имён на иврите и на идише. Широкое использование аббревиатур и сокращений в еврейских текстах составляло существенное препятствие для христианских читателей, даже знакомых с языком. Буксторф в начале трактата разъяснял виды сокращений, используемых в еврейском языке, которые вновь подразделил на два класса, названные им правильными и неправильными. Правильные аббревиатуры есть те, буквы в которых были первыми в подразумеваемом слове. В числе неправильных были сокращения, используемые только в определённых текстах и жанрах и используемые только конкретными авторами — талмудистами и масоретами, каббалистами, и прочими. Буксторф попытался реконструировать логику составления аббревиатур. Встречались в его трактате и другие факты: например, среди сокращений для буквы Реш были приведены имена 36 знаменитых раввинов, для некоторых из которых были даны краткие биографии. Для некоторых аббревиатур приводились каббалистические толкования. При составлении справочника Буксторф ориентировался на христианских авторов, в трудах которых встречались ивритские сокращения; всего в его словаре 639 статей. Основным источником для его труда послужил трактат Йоханнеса Квинквабореуса, опубликованный в Париже в 1582 году; там была учтена 571 лексическая единица.

Bibliotheca rabbinica

«Раввинская библиотека» Буксторфа считается специалистами одним из его важнейших достижений как учёного, поскольку он создал концепцию описания еврейских книг и составил для современников набор доступных еврейских текстов. Еврейская библиография вообще возникла в Европе эпохи Ренессанса, но полноценных каталогов до Буксторфа не существовало. Одним из первых книжных списков был Catalogus quorandam librorum sacrae linguae, qui hodie extant Себастиана Мюнстера (напечатанный в приложении Grammatica Hebraea Eliae Levitae Germani, per Seb. Munsterum versa & scholijs illustrata, 1552 года), который, по сути, был перечислением известных ему имён еврейских авторов. Например, для Моисея и Давида Кимхи вообще не указывалось названий конкретных трудов. В библиографии Конрада Геснера Bibliotheca Institute et Collecta (Цюрих, 1583) были преимущественно ссылки на книги, переведённые христианскими гебраистами, а все печатные издания на иврите ограничивались только венецианскими работами Бомберга. Кроме того, справочник Геснера был построен только по именам авторов, что делало крайне затруднительным использование его для неспециалиста, поскольку еврейские авторы вплоть до XVIII века ссылались на название книги, но не на её автора. Более того, все заглавия книг давались только в латинском переводе, а не в еврейском написании квадратным письмом. Более совершенный метод был применён в каталоге Жильбера Женебрара Index Librorum Rabbinicorum Editorum (Париж, 1587), включавшего 107 заглавий. Описание давалось сначала еврейскими буквами, которое в случае сомнительной вокализации сопровождалось латинской транскрипцией, и только затем следовал латинский перевод заглавия. Однако эта библиография имела два принципиальных недостатка: не указывалось, печатная эта книга или рукописная, и не было никакого определённого принципа составления списка.

В предисловии к своему труду Буксторф выражал надежду, что его библиография окажется полезной как для учёных, так и для миссионеров, давая список книг, которые, по его мнению, исчерпывающим образом описывают образ жизни и вероучение евреев. Всего в Bibliotheca rabbinica учтено 325 заголовков книг (на самом деле библиографических единиц немного больше), и в отдельный список вынесено перечисление 31 печатного издания еврейской Библии.

Структура библиографического описания включает три вариации. По наблюдениям С. Бёрнета, наиболее распространённый тип аналогичен описанию Женебрара — оригинальное заглавие, транслитерация и перевод на латинский язык. Транслитерацию Буксторф считал необходимой для общения с образованными евреями христиан-гебраистов, которые были слабо знакомы с языком. Далее приводилось краткое описание книги и резюме. Если текст не являлся анонимным или очень древним, обязательно указывалось авторство. Наконец, если речь шла о печатном издании, приводилась дата и место печати. Второй тип библиографической ссылки — сокращённое или обиходное название труда со ссылкой на основное описание. Последней разновидностью описаний были общие ссылки на особые жанры (в частности, мидраш), которые не содержат описаний конкретных изданий или текстов. Разные книги, имеющие одинаковое заглавие, описывались в одной статье, отсутствовала система перекрёстных ссылок, что усложняло пользование справочником.

Рукописей в каталоге Буксторфа описано всего 5, три из которых принадлежали Жюсту Скалигеру, одна — самому составителю, и ещё одна была собственностью рава Элии Лоанца, и была описана, когда он жил в Базеле около 1600 года. Для печатных книг помимо места и года издания приводился формат, а также язык — иврит или идиш. Из приводимых им заголовков точно идентифицируются 198 изданий, а ещё 210 не опознаны, поскольку содержат только автора и название или только название. В 45 случаях Буксторф описывал книгу только по цитатам, которые встречались в других работах — как еврейских, так и христианских. Также составитель не описывал подробно те издания, которыми располагал в домашней библиотеке. «Раввинская библиотека» отражала как состав личного собрания Буксторфа (138 заглавий), так и издания, которые он изучал как цензор, книги, виденные на Франкфуртской ярмарке, а также сведения, получаемые из переписки. Сведения о книгах посылал ему бывший студент Вальтер Кеухен, который стал цензором в Ханау и Франкфурте; по просьбе Буксторфа список своих еврейских книг прислал ему и Друзиус, несмотря на большое опоздание.

Примечательно, что Буксторф не упомянул в своей библиографии по меньшей мере 19 книг, которыми владел. 10 из них были на идише (идишские книги в Bibliotheca rabbinica — исключительно переводы с иврита), в том числе 7 библейских парафразов. Последние, как казалось профессору, «отвлекают» исследователя от чтения оригинальных текстов. Отсутствие работ Элии Левита (2 заглавия), Хай Гаона и Давида де Поми (по 1 заглавию) необъяснимо, поскольку он цитировал их в своих грамматиках и словарях. С точки зрения современных исследователей, главным недостатком библиографии Буксторфа было неупоминание базельских изданий на иврите, которых только в 1598—1613 годах было осуществлено 20. В Bibliotheca rabbinica обозначены только четыре, не считая 15 молитвенных книг и библейских изданий, которые вообще никак не обозначены. Буксторф, работая цензором, должен был внимательно изучить все эти книги, кроме того, он имел право на 1 печатный экземпляр просмотренных им изданий как часть своего жалованья; 17 базельских изданий сохранилось в его домашней библиотеке. По мнению С. Бёрнета, причиной было желание не связывать протестантские города с еврейским книгоизданием: только 3 из упомянутых в Bibliotheca rabbinica книг были изданы в протестантских областях, остальные — в католических. В немецких землях начала XVII века даже легальное распространение еврейской литературы, не противоречащей христианским установлениям, считалось косвенной поддержкой иудаизма и не слишком респектабельным занятием.

Современники быстро оценили значение «Раввинской библиотеки». Одним из наиболее ярких свидетельств является письмо рава Яакова Романа, который жил в Стамбуле, и отправил в Базель список книг на иврите, о которых не было упомянуто в Bibliotheca Rabbinica. Согласно Буксторфу-младшему, рав Роман собирался перевести труд с латыни на иврит для нужд еврейских читателей (об этом упоминалось в издании De Abbreviaturis 1640 года). Последующие библиографии кардинала Плантави или Иоганна Хоттингера, зависели от труда Буксторфа во всех отношениях, лишь уточняя и расширяя его список.

Наследие. Память

Иллюстрация из Еврейской энциклопедии Брокгауза и Ефрона (1906—1913)

Иоганн Буксторф-старший был плодовитым учёным. Его словари и грамматики использовались в течение двух веков после его кончины, всего С. Бёрнетом было выявлено 115 переизданий и переводов его трудов, вышедших в свет с 1600 по 1869 годы. В 1980-е годы несколько самых его популярных трактатов по грамматике и словарей были переизданы репринтным способом для нужд исследователей. Однако ввиду того, что гебраисты XVII—XVIII веков не имели такого же контакта с еврейским интеллектуальным сообществом, как Буксторф-старший, невозможно оценить его влияние на ашкеназийский раввинат.

На фоне прижизненной известности Буксторфа и востребованности его трудов, освещение его жизни и наследия в историографии сравнительно ограничено. Долгое время единственной биографией Буксторфа была публичная лекция базельского гебраиста Эмиля Кауча, опубликованная в 1879 году. Кауч оказался первым исследователем, которому были доступны архивные фонды отца и сына Буксторфов, а также университетские документы. Однако он проанализировал только опубликованные труды Буксторфа-старшего, и не пытался работать с материалами, сохранившимися за пределами Базеля. Неопубликованный комментарий Буксторфа к Вавилонскому Таргуму стал предметом исследований Адальберта Меркса в 1880-е годы. «Тивериада» — единственный труд Буксторфа по истории библейского текста — был исследован в 1878 году в монографии Георга Шнедермана, посвящённой полемике Буксторфа с Луи Каппелем. В XX веке дискуссия об огласовках была с новых позиций рассмотрена Джоном Боумэном, Ричардом Миллером и Франсуа Лапланшем. Опубликованные труды Буксторфа были подробно проанализированы Йозефом Прейсом в фундаментальном исследовании еврейских изданий, выпущенных в Базеле в 1492—1866 годах. Каталог Прейса примечателен тем, что содержит не только техническое описание публикаций Буксторфа, но и резюме предисловий и послесловий к его трудам.

Начиная с 1960-х годов наследие Буксторфа было подвергнуто суровой критике еврейскими учёными США и Израиля, большей частью — сотрудниками библейских институтов и еврейских семинарий. Основное внимание привлекали его труды «Еврейская синагога» и «Тиверия», которые вызвали нападки Иосифа Калира и Марка Коэна, рассматривавших Буксторфа как антисемита, но при этом он не был главным предметом их исследований. Им возражал в своей диссертации 1990 года Стивен Бёрнет. На основе диссертации в 1996 году Бёрнет опубликовал в Лейдене единственное на сегодняшний день комплексное исследование жизни и творчества Иоганна Буксторфа, основанное на большом числе неопубликованных архивных материалов. В 1994 году рукопись книги получила приз Фрэнка и Элизабет Брюер, присуждаемый Американским обществом церковной истории.

Комментарии

↑ Viernzel — старая базельская мера объёма, примерно 274 литра.

↑ С. Бёрнет в своей диссертации и монографии приводил жалованье Буксторфа в других единицах измерения: от начальных 37 фунтов 10 шиллингов до 53 фунтов 2 шиллингов 6 пенсов после повышения.

↑ Между 1592 и 1609 годами Генеральные штаты отметили наградами 77 авторов, из которых только 9 получили сумму в 300 флоринов. Печатание «Грамматики» обошлось Буксторфу в 173 гульдена.

↑ Талмудический писатель и раввин, живший в Стамбуле XVII века.

↑ Некоторые экземпляры «Тивериады» несли посвящение Генеральным штатам Нидерландов, за что автор удостоился премии в 200 гульденов.